Отрывки из книги воспоминаний художника Александра Владимировича Фищева, который родился и вырос в бедной крестьянской семье в деревне Богородской Куменской волости Вятского уезда Вятской губернии.
"Ясно и отчетливо сохранилась в памяти та обстановка, в которой проходило мое детство.
Отец мой, Владимир Прокопьевич, старый николаевский солдат, служил царю Николаю Павловичу 25 лет. Когда я родился в 1875 году, ему шел 62-й год. Поэтому помню отца седым сгорбленным стариком...
Вернулся Владимир Прокопьевич домой в 47 лет, дослужившись до унтер-офицера, получив суровую жизненную закалку. Через четыре года овдовел и женился вторично на 34-летней вдове из деревни Мухинской Степаниде Зотовне, которая привела с собой мальчика трех лет с первого замужества. Жизнь ее с ребенком в Мухинской была несладка - в нужде и труде. Мальчик рос хилым и слабым и вскоре умер от чахотки.
У супругов родилась дочь Анна, затем сын Василий. Я был третьим ребенком. Отношения между отцом и матерью сложились хорошие.
Отец казался мне очень строгим, не терпел лжи. Сорвешь репку или горох на чужом огороде - запорет. Для этого случая у него был пук розог. "Хочешь - спроси, но самовольно брать - не смей!" Отец никогда не ругался, тем более не сквернословил, в раздражении говорил нам: "Ах ты, сопатый" (или "сопатая"). Любил выпить, но не допьяна.
Мать, напротив, была необыкновенно добра, отзывчива, очень религиозна и работяща или, как говорили, "бойка на работу". Я не помню, чтобы она ходила попусту к соседям "пошшолычить" (посудачить). За легкий характер, правдивость все ее уважали.
Общество выделило отцу землю в размере одной душовки (на одного человека). Душовка представляла собой пять полосок земли, примерно метр шириной каждая, разбросанных в трех полях. Отцу дали выморочные пустоши. Земля была твердая, никогда не видевшая навоза, поэтому хлеб родился плохо, половину составляла метлица.

( Read more... )
"Ясно и отчетливо сохранилась в памяти та обстановка, в которой проходило мое детство.
Отец мой, Владимир Прокопьевич, старый николаевский солдат, служил царю Николаю Павловичу 25 лет. Когда я родился в 1875 году, ему шел 62-й год. Поэтому помню отца седым сгорбленным стариком...
Вернулся Владимир Прокопьевич домой в 47 лет, дослужившись до унтер-офицера, получив суровую жизненную закалку. Через четыре года овдовел и женился вторично на 34-летней вдове из деревни Мухинской Степаниде Зотовне, которая привела с собой мальчика трех лет с первого замужества. Жизнь ее с ребенком в Мухинской была несладка - в нужде и труде. Мальчик рос хилым и слабым и вскоре умер от чахотки.
У супругов родилась дочь Анна, затем сын Василий. Я был третьим ребенком. Отношения между отцом и матерью сложились хорошие.
Отец казался мне очень строгим, не терпел лжи. Сорвешь репку или горох на чужом огороде - запорет. Для этого случая у него был пук розог. "Хочешь - спроси, но самовольно брать - не смей!" Отец никогда не ругался, тем более не сквернословил, в раздражении говорил нам: "Ах ты, сопатый" (или "сопатая"). Любил выпить, но не допьяна.
Мать, напротив, была необыкновенно добра, отзывчива, очень религиозна и работяща или, как говорили, "бойка на работу". Я не помню, чтобы она ходила попусту к соседям "пошшолычить" (посудачить). За легкий характер, правдивость все ее уважали.
Общество выделило отцу землю в размере одной душовки (на одного человека). Душовка представляла собой пять полосок земли, примерно метр шириной каждая, разбросанных в трех полях. Отцу дали выморочные пустоши. Земля была твердая, никогда не видевшая навоза, поэтому хлеб родился плохо, половину составляла метлица.
( Read more... )