Пешком по России. Часть вторая.
Feb. 1st, 2013 06:59 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
fra_evgeny"В конце февраля 1892 года я уговорил моего хорошего товарища Александра Ионинского тайком идти в Москву. Дома, чтобы отпустили, отпросились в Вятку. Но там нам делать было нечего. Мы, долго не раздумывая, направились по знакомой для меня дороге. Быстро оставались позади версты, шли с песнями, без устатка, иногда выпрямляя дорогу через перелески. Везде нас пускали ночевать охотно и оказывали гостеприимство.
И вот мы в Нижнем Новгороде. Медленно идем по его главной улице в верхней части, глазея на невиданные красивые дома. И не заметили, как очутились возле полицейского. Грозный усатый блюститель порядка спросил: "Кто такие и куда?" Я сказал, что направляемся в Москву. Озадачен ли он был таким ответом или просто не хотел с нами возиться, но лишь добавил: "Уходите отсюда или я вас отправлю по этапу". Такая перспектива нас не радовала. Мы прибавили шагу и, уже не оглядываясь, спустились к Оке и через Кунавино вышли на Владимирское шоссе.
Нижний Новгород. Большая Покровская улица. Фото М.П. Дмитриева, 1900-е годы.
Время клонилось к вечеру, падал хлопьями снег. Добрались до села Боголюбово. Здесь в монастыре мы нашли приютский дом. Расположились для отдыха, но вошел смотритель и сказал, что сейчас в соборе будет всенощная, все должны идти в церковь. Вернулись оттуда поздно. Вдруг появившийся монах заявил, что скоро будет обход полиции и, если у кого нет паспорта или паспорт не в порядке, тот должен покинуть приют. Мы вспомнили, что у нас паспорта просроченные. Тихонько надвинули на плечи свои котомки и, выскользнув из двери, через минуту стояли на улице.
Время позднее. Куда идти - не знаем. Метель перешла в буран. Спросили встречного, как пробираться на Владимир. Попытались было попроситься на ночлег, но нас направили все в тот же монастырский дом. Делать нечего, вышли в поле. Буря разыгралась не на шутку, нас сбивало с ног. Снег с шоссе сдуло, поэтому в снежном урагане мы не сбивались с дороги. Время от времени показывались верстовые знаки, укрепленные на столбах.
Наконец на пути встретилась деревня. В одной лачужке в два окна, почти занесенной снегом, мерцал огонек. Постучались. Хозяин сжалился, впустил нас. Маленькая русская изба освещалась коптилкой, все тонуло во мраке. Помещение казалось серым, неуютным и холодным. Члены семьи спали наверху. Мы расположились на лавках. Этот приют показался нам раем.
На следующий день погода угомонилась. Показалось солнце. Рано утром мы пришли во Владимир. Отсюда двинулись не на Суздаль и Ковров, а по Московскому шоссе прямо в столицу. На пути нам встретилась Морозовская мануфактурная фабрика. Издали мы увидели утопающие в садах корпуса и огромные, уходящие в небо трубы. Это было село Богородское. Завод походил на город. Дорога пролегала по заводской территории, и мы попали в самый "центр", где почему-то собралась внушительная толпа босяков, переходивших из Москвы в Нижний и обратно. Оказывается, здесь всех кормят обедом. Стали ждать и мы. Позвонили в колокол. Ожидавшие повалили в длинный деревянный барак. Не спеша, соблюдая порядок, все разместились на скамейках за бесконечно длинными столами. Когда люди успокоились, какой-то человек положил всем по деревянной ложке. За ни двое или трое положили каждому по внушительному куску ароматного черного хлеба. Вслед за этим поставили примерно человек на восемь большие деревянные миски с горячей похлебкой.
Кто-то сказал: "Благодетель... Не забывает нас, каждый день кормит такую ораву". Другой возразил: "Эх ты, сказал "благодетель". Видишь, сколько тут пятиэтажных-то корпусов? В них, как в муравейнике, рабочие за гроши сколачивают твоему "благодетелю" миллионы. А ты - "благодетель"...
"Благодетель" (А.И. Морозов). Фото с краеведческого
сайта г. Богородска.
Расспросив дорогу на Москву, мы быстро зашагали вперед. Этот переход не показался нам таким утомительным.
Вдали за лесом в необъятную ширь в дымке мы увидели Москву. Радости нашей не было конца. Окраина столицы оказалась неприглядной: загрязненные, с сугробами снега улицы с деревянными, преимущественно одноэтажными домами, трактирами, лавками, крестьянскими подводами и извозчичьими санками. Улицы сменялись пустырями. Поражала нас кривизна и беспорядок этих улиц. Приходилось спрашивать почти на каждом перекрестке, как попасть в Кремль.
Он поразил нас своей грандиозностью, высокой стеной и башнями. Проходя через Спасские ворота в Кремль, каждый должен снять шапку. Мы направились мимо дворцов к Успенскому собору, в котором шла служба. Богатство, блеск золота непривычно кололи глаза.
Рядом с Успенским находился Архангельский собор. Мы заглянули в него. Долго стояли перед колокольней Ивана Великого, дивились ее высоте. Невольно вспомнился анекдот, как такие же, говорят, вятичи стояли, дивились на ушедшую в небо колокольню и спрашивали: "Как же это хрест-от воткнули?" Кто-то объяснил: "Колокольницу-ту нагнули, хрест-от воткнули, отпустили, она и сбрындевела (выпрямилась)..."
Москва. Фото нач. ХХ века.
Мы восхищенно потрогали руками гигантский царь-колокол с выбитым краем. Побывали около царь-пушки. Из кремля открывался чудный, сказочный вид на Замоскворечье.
Мы вышли из Кремля Иверскими воротами и попали в Китай-город. Совершенно случайно оказались на толкучке. Проходя по толкучке, я купил циркуль и за пять копеек старую потрепанную книгу - роман "Тайны булонского леса".
На скамейке Тверского бульвара я предложил товарищу остаться в Москве и "поискать места". Тот в слезы: "Ты меня завел и хочешь бросить здесь! Я не останусь, идем домой", - навзрыд плакал 18-летний детина. Ничего не оставалось, как уступить, хотя цель хождения в Москву была именно устроиться на "место".
К вечеру мы покинули город и вышли на Ярославское шоссе. Я наметил следующий маршрут: село Воскресенское, или как говорили "Новый Ерусалим", - Ростов Ярославский - Волга - по Волге на Казань.
Новый Иерусалим. Фото нач. ХХ века.
На второй или третий день мы были в Новом Иерусалиме. Это очень обширный монастырь, расположенный на высоком месте, среди дремучего дикого леса. Особенно замечательной была необыкновенная церковь или собор грандиозных размеров (52 придела), как будто бы построенная по типу иерусалимской церкви в Палестине. Пробыли мы здесь два дня, осмотрели все достопримечательности и двинулись на Ростов Ярославский. Ростов - небольшой уездный городок, резиденция удельных князей, как все древние города, - издали, казалось, состоял из одних церквей. Не задерживаясь в городе, мы направились к Волге.
Ростов Великий. Фото С.М. Прокудина-Горского, 1911 год.
Апрельское солнце сильно пригревало, местами снег сошел, бушевали бурные потоки. Дорога становилась небезопасной. В ближайшей деревне нам сказали, что недалеко от берега в затоне стоит баржа, которая ждет парохода. Пошли берегом, перепрыгивая с льдины на льдину. Нам разрешили остаться с условием, что мы будем помогать матросам. Через день пришел буксир, и мы отплыли в Нижний.
В городе мы пошли к пароходу, идущему в Казань. Денег у нас на проезд не было, и мы с разрешения капитана бесплатно доехали до Казани. Здесь мой товарищ остался у брата, а я, не останавливаясь, пошел домой. Путь предстоял неблизкий - 300 верст пешком да еще в одиночестве. Половина дороги шла татарскими селениями, немного марийскими и в конце - русскими.
Казань. Открытка нач. ХХ века.
Две ночи ночевал у татар. Последнюю - у молодого человека лет восемнадцати. По-русски он говорил довольно сносно. Я спросил, где его родные.
- Они на свадьбе: сегодня меня женят, - ответил юноша.
- Почему же ты дома, если тебя женят?
- У нас жених на свадьбе не бывает, невесты своей не видит. Отец мой и мать тоже не видят, потому что она все время находится под покрывалом.
- Но как же вы берете, не зная, какая она, может быть, безобразная?
- Мы верим свахе, которая ее знает и расхваливает, говорит, что хороша и работяща...
В некоторых деревнях татарчата встречали и провожали меня весьма недружелюбно, иногда пускали в ход комья грязи. Пройдя Татарию, я почувствовал себя лучше. На границе Казанской и Вятской губерний находился огромный лес, так называемый Илецкий волох. Было жутко по нему идти - почти бежал. В стороне остался Уржум, потом - Нолинск.
В Суне я чувствовал себя уже как дома: осталось всего тридцать верст, дорога знакомая.
Пришел я домой как раз к празднику - Троице. Мой приход всколыхнул деревенское "болото". Каждый судачил по-своему. В глазах товарищей и вообще молодежи мы были героями, иные завидовали нам: шутка ли - побывать в Москве! Посмотреть, как люди живут! А ведь некоторые даже Вятку не видали. Нас зазывали в дома, особенно бабы: "Иди-ко в избу-ту, побахорь". На уличных собраниях просили рассказать, где были и что видели. "Ой, как-то вы, миленькие, ходили в такую даль и ничего не боялись?" - охали сокрушенно женщины. Дневник, который я вел во время похода, переходил из дома в дом, прочитывался грамотными..."
--------------
А.В. Фищев. Воспоминания художника. Горький, 1985. С. 81-85.
И вот мы в Нижнем Новгороде. Медленно идем по его главной улице в верхней части, глазея на невиданные красивые дома. И не заметили, как очутились возле полицейского. Грозный усатый блюститель порядка спросил: "Кто такие и куда?" Я сказал, что направляемся в Москву. Озадачен ли он был таким ответом или просто не хотел с нами возиться, но лишь добавил: "Уходите отсюда или я вас отправлю по этапу". Такая перспектива нас не радовала. Мы прибавили шагу и, уже не оглядываясь, спустились к Оке и через Кунавино вышли на Владимирское шоссе.
Нижний Новгород. Большая Покровская улица. Фото М.П. Дмитриева, 1900-е годы.
Время клонилось к вечеру, падал хлопьями снег. Добрались до села Боголюбово. Здесь в монастыре мы нашли приютский дом. Расположились для отдыха, но вошел смотритель и сказал, что сейчас в соборе будет всенощная, все должны идти в церковь. Вернулись оттуда поздно. Вдруг появившийся монах заявил, что скоро будет обход полиции и, если у кого нет паспорта или паспорт не в порядке, тот должен покинуть приют. Мы вспомнили, что у нас паспорта просроченные. Тихонько надвинули на плечи свои котомки и, выскользнув из двери, через минуту стояли на улице.
Время позднее. Куда идти - не знаем. Метель перешла в буран. Спросили встречного, как пробираться на Владимир. Попытались было попроситься на ночлег, но нас направили все в тот же монастырский дом. Делать нечего, вышли в поле. Буря разыгралась не на шутку, нас сбивало с ног. Снег с шоссе сдуло, поэтому в снежном урагане мы не сбивались с дороги. Время от времени показывались верстовые знаки, укрепленные на столбах.
Наконец на пути встретилась деревня. В одной лачужке в два окна, почти занесенной снегом, мерцал огонек. Постучались. Хозяин сжалился, впустил нас. Маленькая русская изба освещалась коптилкой, все тонуло во мраке. Помещение казалось серым, неуютным и холодным. Члены семьи спали наверху. Мы расположились на лавках. Этот приют показался нам раем.
На следующий день погода угомонилась. Показалось солнце. Рано утром мы пришли во Владимир. Отсюда двинулись не на Суздаль и Ковров, а по Московскому шоссе прямо в столицу. На пути нам встретилась Морозовская мануфактурная фабрика. Издали мы увидели утопающие в садах корпуса и огромные, уходящие в небо трубы. Это было село Богородское. Завод походил на город. Дорога пролегала по заводской территории, и мы попали в самый "центр", где почему-то собралась внушительная толпа босяков, переходивших из Москвы в Нижний и обратно. Оказывается, здесь всех кормят обедом. Стали ждать и мы. Позвонили в колокол. Ожидавшие повалили в длинный деревянный барак. Не спеша, соблюдая порядок, все разместились на скамейках за бесконечно длинными столами. Когда люди успокоились, какой-то человек положил всем по деревянной ложке. За ни двое или трое положили каждому по внушительному куску ароматного черного хлеба. Вслед за этим поставили примерно человек на восемь большие деревянные миски с горячей похлебкой.
Кто-то сказал: "Благодетель... Не забывает нас, каждый день кормит такую ораву". Другой возразил: "Эх ты, сказал "благодетель". Видишь, сколько тут пятиэтажных-то корпусов? В них, как в муравейнике, рабочие за гроши сколачивают твоему "благодетелю" миллионы. А ты - "благодетель"...
"Благодетель" (А.И. Морозов). Фото с краеведческого
сайта г. Богородска.
Расспросив дорогу на Москву, мы быстро зашагали вперед. Этот переход не показался нам таким утомительным.
Вдали за лесом в необъятную ширь в дымке мы увидели Москву. Радости нашей не было конца. Окраина столицы оказалась неприглядной: загрязненные, с сугробами снега улицы с деревянными, преимущественно одноэтажными домами, трактирами, лавками, крестьянскими подводами и извозчичьими санками. Улицы сменялись пустырями. Поражала нас кривизна и беспорядок этих улиц. Приходилось спрашивать почти на каждом перекрестке, как попасть в Кремль.
Он поразил нас своей грандиозностью, высокой стеной и башнями. Проходя через Спасские ворота в Кремль, каждый должен снять шапку. Мы направились мимо дворцов к Успенскому собору, в котором шла служба. Богатство, блеск золота непривычно кололи глаза.
Рядом с Успенским находился Архангельский собор. Мы заглянули в него. Долго стояли перед колокольней Ивана Великого, дивились ее высоте. Невольно вспомнился анекдот, как такие же, говорят, вятичи стояли, дивились на ушедшую в небо колокольню и спрашивали: "Как же это хрест-от воткнули?" Кто-то объяснил: "Колокольницу-ту нагнули, хрест-от воткнули, отпустили, она и сбрындевела (выпрямилась)..."
Москва. Фото нач. ХХ века.
Мы восхищенно потрогали руками гигантский царь-колокол с выбитым краем. Побывали около царь-пушки. Из кремля открывался чудный, сказочный вид на Замоскворечье.
Мы вышли из Кремля Иверскими воротами и попали в Китай-город. Совершенно случайно оказались на толкучке. Проходя по толкучке, я купил циркуль и за пять копеек старую потрепанную книгу - роман "Тайны булонского леса".
На скамейке Тверского бульвара я предложил товарищу остаться в Москве и "поискать места". Тот в слезы: "Ты меня завел и хочешь бросить здесь! Я не останусь, идем домой", - навзрыд плакал 18-летний детина. Ничего не оставалось, как уступить, хотя цель хождения в Москву была именно устроиться на "место".
К вечеру мы покинули город и вышли на Ярославское шоссе. Я наметил следующий маршрут: село Воскресенское, или как говорили "Новый Ерусалим", - Ростов Ярославский - Волга - по Волге на Казань.
Новый Иерусалим. Фото нач. ХХ века.
На второй или третий день мы были в Новом Иерусалиме. Это очень обширный монастырь, расположенный на высоком месте, среди дремучего дикого леса. Особенно замечательной была необыкновенная церковь или собор грандиозных размеров (52 придела), как будто бы построенная по типу иерусалимской церкви в Палестине. Пробыли мы здесь два дня, осмотрели все достопримечательности и двинулись на Ростов Ярославский. Ростов - небольшой уездный городок, резиденция удельных князей, как все древние города, - издали, казалось, состоял из одних церквей. Не задерживаясь в городе, мы направились к Волге.
Ростов Великий. Фото С.М. Прокудина-Горского, 1911 год.
Апрельское солнце сильно пригревало, местами снег сошел, бушевали бурные потоки. Дорога становилась небезопасной. В ближайшей деревне нам сказали, что недалеко от берега в затоне стоит баржа, которая ждет парохода. Пошли берегом, перепрыгивая с льдины на льдину. Нам разрешили остаться с условием, что мы будем помогать матросам. Через день пришел буксир, и мы отплыли в Нижний.
В городе мы пошли к пароходу, идущему в Казань. Денег у нас на проезд не было, и мы с разрешения капитана бесплатно доехали до Казани. Здесь мой товарищ остался у брата, а я, не останавливаясь, пошел домой. Путь предстоял неблизкий - 300 верст пешком да еще в одиночестве. Половина дороги шла татарскими селениями, немного марийскими и в конце - русскими.
Казань. Открытка нач. ХХ века.
Две ночи ночевал у татар. Последнюю - у молодого человека лет восемнадцати. По-русски он говорил довольно сносно. Я спросил, где его родные.
- Они на свадьбе: сегодня меня женят, - ответил юноша.
- Почему же ты дома, если тебя женят?
- У нас жених на свадьбе не бывает, невесты своей не видит. Отец мой и мать тоже не видят, потому что она все время находится под покрывалом.
- Но как же вы берете, не зная, какая она, может быть, безобразная?
- Мы верим свахе, которая ее знает и расхваливает, говорит, что хороша и работяща...
В некоторых деревнях татарчата встречали и провожали меня весьма недружелюбно, иногда пускали в ход комья грязи. Пройдя Татарию, я почувствовал себя лучше. На границе Казанской и Вятской губерний находился огромный лес, так называемый Илецкий волох. Было жутко по нему идти - почти бежал. В стороне остался Уржум, потом - Нолинск.
В Суне я чувствовал себя уже как дома: осталось всего тридцать верст, дорога знакомая.
Пришел я домой как раз к празднику - Троице. Мой приход всколыхнул деревенское "болото". Каждый судачил по-своему. В глазах товарищей и вообще молодежи мы были героями, иные завидовали нам: шутка ли - побывать в Москве! Посмотреть, как люди живут! А ведь некоторые даже Вятку не видали. Нас зазывали в дома, особенно бабы: "Иди-ко в избу-ту, побахорь". На уличных собраниях просили рассказать, где были и что видели. "Ой, как-то вы, миленькие, ходили в такую даль и ничего не боялись?" - охали сокрушенно женщины. Дневник, который я вел во время похода, переходил из дома в дом, прочитывался грамотными..."
--------------
А.В. Фищев. Воспоминания художника. Горький, 1985. С. 81-85.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2013-02-01 03:54 pm (UTC)no subject
Date: 2013-02-01 05:53 pm (UTC)Если завернуть за угол большого дома справа на этой фотографии, от можно увидеть фотоателье самого Дмитриева. Второй дом от угла. Тогда это была Осыпная улица, дом Пальцевой. Сейчас там находится Русский музей Фотографии.
no subject
Date: 2013-02-01 05:57 pm (UTC)no subject
Date: 2013-02-01 06:08 pm (UTC)no subject
Date: 2013-02-01 06:11 pm (UTC)no subject
Date: 2013-02-01 06:17 pm (UTC)no subject
Date: 2013-02-01 08:41 pm (UTC)http://zinina-galina.livejournal.com/27994.html
no subject
Date: 2013-02-01 10:20 pm (UTC)Расчет на щедрость федеральной казны не оправдался
Date: 2013-02-01 11:22 pm (UTC)Вот что пишут в Интернете по поводу подготовки к юбилею.
Есть мнение, что, если бы не юбилей Ярославля, отмеченный в 2010 году, самый старый город Ярославской области смог бы аккумулировать под свою дату гораздо более существенные средства.
- Мы даже не успели подать документы в минрегион для подготовки отдельного документа по Ростову и вынуждены были предпринимать подчас героические усилия, чтобы войти в разные ведомственные программы, - говорит глава Ростова. - У нас же такая практика - не может глава городского поселения напрямую обращаться в министерства, должна соблюдаться субординация, а области было тогда не до нас…
Юбилей областного центра затмил будущий ростовский, и когда команда предыдущего губернатора озаботилась подготовкой к круглой дате Ростова, время было упущено. И хотя сегодня на областном уровне в качестве подготовительных к юбилею называются три года, реальные изменения в городе стали заметны от силы года полтора назад.
Но даже они впечатляют. В это с трудом верится, но центр древнего города до самого последнего времени был неканализован, то есть нечистоты часто текли в местные канавы и ручьи. Для решения этой проблемы была построена канализационно-насосная станция - половина объектов городского центра к ней уже подключены.
На подготовку к юбилею, по информации городских властей, из бюджетов разных уровней было выделено около 700 миллионов рублей. Отремонтированы объекты соцсферы: районная больница, школы. На центральных улицах уложена плитка, отремонтировано уличное освещение, везде установлены скамейки и кованые мусорные урны.
Реконструирован городской парк, где даже появилось невиданное в Ростове чудо - набережная на берегу озера Неро. Протяженность ее пока всего 300 метров, но и это для города, "набережные" которого, по выражению губернатора Сергея Ястребова, представляли собой "козлиные тропы, по которым местные рыбаки, рискуя жизнью, пробирались к воде", - огромное достижение.
Отреставрирован фасад главного ростовского храма - Успенского собора и его колокольня.
Не удалось отреставрировать Успенский собор изнутри, а это огромный и очень дорогостоящий объем работ, который под силу лишь федеральному бюджету. По-прежнему в руинах один из самых известных ростовских "гнилых зубов" - памятник федерального значения Конюшенный двор. По словам Юрия Бойко, вместо 350 миллионов рублей на его реставрацию, какие были предусмотрены проектно-сметной документацией, из федерального бюджета было выделено 15 миллионов. Расчет на щедрость федеральной казны в преддверии юбилея российской государственности тоже, в общем, не оправдался.
Кстати, осенью этого года Смоленск будет отмечать 1150-летие (863 год - первое упоминание о городе).
Re: Расчет на щедрость федеральной казны не оправдался
Date: 2013-02-02 11:12 am (UTC)no subject
Date: 2013-02-04 07:49 am (UTC)